akidom, айкидом - федерация айкидо ставропольского края. Айкидо Ставрополь

Академия Айкидо Ставропольского края
полон до краев
полон до краев
в дождь забытый на пляже
зонтик от солнца
 
Как магометанин стал архимандритом.
Бомбанг Дви Бьяторо — индонезиец, воспитанный в правоверной мусульманской семье. Его дедушка был имамом и часто повторял, что с христианами общаться опасно. Внук очень любил дедушку и верил ему. Но случилось так, что Бомбанг стал христианином. У него были для этого очень веские основания. Вот как сам о снователь православной миссии в Индонезии архимандрит ДАНИИЛ (Бомбанг Дви Бьяторо) рассказывает историю своего обращения.
Все мои предки — с острова Ява, кроме одной бабушки — китаянки. Я вырос в мусульманской семье, мой дедушка был имамом в деревне. Он был очень аскетичен. Я помню, как он много постился, спал на полу, каждую ночь молился. Его пример на меня очень повлиял. И хотя он оставался мусульманином, в определенном смысле он был настоящим христианином.
В моей деревне все жители были мусульмане, но дед все равно считал необходимым предостеречь меня:
– Если тебе встретится христианин, никогда не бери от него ничего — ни еды, ни воды.
– Почему, дедушка?
– Ты ведь знаешь, что эти люди — неверные. Они пойдут в ад. Ты знаешь, что они ходят в храмы, где их священники дают им колдовскую воду, которую они пьют и добавляют в еду. И если выпьешь эту воду или съешь эту пищу, то будешь околдован. Тогда они легко заманят тебя к себе, и ты быстро примешь их религию. И потом пойдешь в ад вместе с ними.
Это не доктрина ислама, способ, которым мой дедушка пытался отпугнуть меня от христианства, — его личное суеверие.
Когда я учился в начальной школе, у меня был друг. Он был единственным христианином на всю школу, и все его дразнили. Каждое утро его одноклассники стаскивали с него штаны и кричали: «Смотрите! Необрезанный, неверный!» Это было ужасно. Конечно, он уходил в слезах.
Однажды возвращаясь из школы, я проходил мимо дома этого мальчика и увидел изображение распятого Иисуса Христа. Я пришел домой и спросил у дедушки:
– Деда, а ты знаешь эту бедную семью, что живет в том квартале?
– Да, знаю. Они неверные.
– Знаешь, я видел у них очень странную картину. Там был человек, почти обнаженный, и он висел на деревянном кресте.
– О, ты знаешь, что это такое? Это изображение их смерти! Земля не может принять их, когда они умирают. Поэтому для начала они должны быть задушены. А затем их вешают на такое вот дерево и только потом закапывают в землю.
Опять же, это не учение ислама, это просто попытка моего дедушки отпугнуть меня от христианства. Дедушка был очень хорошим человеком, очень любящим, добрым. Но когда дело касалось религии, все менялось.
Хочу увидеть Бога
Для мусульман Бог — не Отец, а деспот, люди — не дети Божии, а всего лишь слуги. Называть Бога Отцом — грех, потому что у Бога нет детей, даже пророки — не дети Божии. В исламе запрещено изображать Бога и пророков. Я часто задумывался о том, какой же из себя Бог. Мне очень хотелось его себе представить. Я спрашивал своего деда:
– Как выглядит Бог?
Он смотрел на меня удивленно:
– Почему ты спрашиваешь?
– Ну мы же молимся Ему, но не видим Его. Я не понимаю языка, на котором молюсь, я не вижу, к кому обращаюсь, ничего не чувствую. Получается, я просто что-то бормочу.
– Ислам — истинная религия, ты это знаешь! Все остальное сам поймешь, когда вырастешь.
Однако когда я вырос — уже ходил в старшую школу, — ответа так и не узнал. Я заходил в китайский храм. Я заходил в буддийский храм. Куда я только не заходил! Мне хотелось узнать, что там внутри, чему или кому люди там поклоняются. Мне не нравилось там, я убегал из этих храмов и снова убеждался, что лучше ислама нет. Мне тогда казалось, что я знал и христианство. Однако я не пробовал заходить в церкви, потому что был уверен, что христиане — неверные.
Однажды в январе я зашел в гости к учителю, мистеру Катамси, и увидел украшение, какого никогда раньше нигде не встречал, — дерево, украшенное множеством декораций. Я спросил:
– Что это такое?
– Рождественское дерево, — ответил учитель.
Он стал христианином, но тогда я еще этого не понял.
И вот мы разговорились. Он спросил:
– Ты все так же часто молишься?
– Да, конечно, пять раз в день.
– Я горжусь тобой. Молодые люди обычно суетятся, развлекаются, а ты молишься.
– Да, мне нравится молиться, — ответил я.
Учитель сказал мне:
– Это хорошо, что ты молишься. Но осознаешь ли ты, кому молишься?
– Конечно! Аллаху, кому же еще?!
– А ты знаешь Его?
Я был потрясен.
– Вот это да!.. А вы Его знаете? Пожалуйста, расскажите мне! Я давно пытаюсь найти ответ на этот вопрос.
Он начал рассказывать мне о Троице, о Деве Марии, о Христе. Тогда наконец я догадался, что он христианин. Я был страшно напуган. Я же пообедал у них! Помните, что это значит? Та самая вода! Я пришел домой и сказал деду:
– Я встретил неверных! Мой учитель стал христианином.
Тогда он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
– Ты что-нибудь у них ел?
Я произнес:
– Да… ел…
– Проси Аллаха, чтобы их магическая вода не подействовала на тебя!
Всю ночь я проплакал, я молился: «Господи, не хочу умереть христианином, хочу умереть мусульманином. Пожалуйста, помоги мне, я не хочу, чтобы на меня подействовала эта волшебная вода».
.
«Нельзя навязать свою культуру Индонезии. Нам не нужно становиться греками или русскими. Мы должны оставаться индонезийцами, но при этом следовать учению Православной Церкви». На фото: в этом здании, внешне напоминающем пагоду, располагается один из православных индонезийских храмов
Следуй за Мной
Однажды вечером я молился как всегда. В помещении было довольно темно, но неожиданно мою комнату озарил свет. Это был не обычный свет, он был ослепительно ярким. Вся комната была заполнена им, и я находился внутри этого светового шара. Затем я увидел другой свет, который стал расти и принимать форму, образуя силуэт человека с длинными волосами. Это был человек из света…
Я был потрясен. Мусульмане верят в джинов-демонов, и я подумал, что это и есть демон. Я не мог произнести ни слова, не мог даже рта открыть от страха. Я мог говорить только про себя. Я спросил мысленно: «Кто ты?» И Он ответил на моем родном языке… Я не слышал слов, но я ощутил их: «Если хочешь спастись — следуй за Мной». Затем свет стал убывать, и комната снова погрузилась в потемки.
Это повторилось и на следующую ночь. И потом еще раз. Под конец второго дня я увидел то же самое, но в этот раз на вопрос «кто ты?» Он ответил: «Я Тот, Кого ты искал. Я Иисус Христос». И все исчезло.
Я был смущен, не знал что думать: ведь я молился как мусульманин, но вместо пророка Мухаммеда увидел Иисуса Христа — что ж это такое?
И когда Он пришел в третий раз, я спросил: «А как же Мухаммед?» Он не ответил, только сказал: «Если хочешь спастись, следуй за Мной».
Больше у меня такого опыта не повторялось. Никогда больше я не испытал ничего подобного.
Я стал поститься и спрашивать Бога: «Кем бы Ты ни был, пожалуйста, скажи мне, в ком истина — в Иисусе Христе или в Мухаммеде?» Я молился и постился несколько дней, но не услышал никакого голоса, не увидел никакого видения. Тогда я вернулся к Корану и вдруг открыл 3-ю суру, 45-й стих, где говорится: «Вспомни, Мухаммед, как ангелы сказали: "О Мариам! Воистину, Аллах словом Своим сообщает тебе радостную весть: ты родишь сына. Имя его — Масих Иса, сын Мариам (т. е. Иисус, сын Марии). Он будет почитаем в этом и будущем мире и приближен к Аллаху”».
Я пошел к мистеру Катамси и спросил, где найти церковь. Он оказался одним из лидеров Протестантской Церкви, и я отправился в эту церковь…
Вскоре мой дед узнал, что я хожу к христианам, и ужасно рассердился. А один из моих друзей, услышав об этом, даже пытался убить меня. Тогда дедушка известил всех, что я под его защитой, чтобы меня никто не смел трогать. По милости Божией мой дедушка познал истину и умер христианином. Знаете, сколько лет ему было? Сто четыре года. Конечно, крестился он в протестантизме — я тогда и предположить не мог, что есть другие конфессии. Моя бабушка тоже приняла крещение. А уже будучи священником, я крестил мою мать, отца, братьев, двоюродных братьев и сестер.
Большеголовая церковь
Став христианином, я поехал в Южную Корею изучать протестантскую теологию в Сеуле. Но к тому времени я несколько разочаровался в протестантизме. Сказалось мое мусульманское прошлое, целиком пронизанное дисциплиной: молитва пять раз в день, посты. А в Протестантской Церкви, особенно в харизматической, к которой я относился в то время, была свобода: делай как тебе нравится, молись сколько захочешь и как захочешь — с Библией, под гитару или выкрикивая «Аллилуйя». Я стал задаваться вопросом, как было построено богослужение в древней Церкви, и отправился в Корею, надеясь найти ответ. Я молился: «Господи, если та, ранняя Церковь, все еще существует, пожалуйста, помоги мне отыскать ее. Я хочу знать, что это была за Церковь».
В конце концов Господь дал мне ответ на этот вопрос. Однажды я зашел в книжный магазин и увидел на полке книгу «Православная Церковь». Я никогда о такой Церкви не слышал и подумал, что это, возможно, очередная американская секта. Но так как я всегда очень любил читать и читал все подряд, то купил и эту книгу. Прочитав ее, я подумал: «Вот это да! Это же та самая Церковь, которую я искал! Где же она?!»
Я и не догадывался, что православный храм находится прямо напротив моего общежития, что это то самое здание с большим куполом, которое мои друзья называли «большеголовая церковь». Это была миссия Русской Православной Церкви в Корее. Там я и принял Православие. Восьмого сентября 1983 года я стал первым и единственным на тот момент православным индонезийцем.
Из Кореи я уехал учиться в Грецию, а оттуда — в Америку, в Бостон, чтобы продолжать учебу в семинарии Святого Креста. В 1988 году я был рукоположен во священника и вернулся в Индонезию. А там не было ровным счетом ничего: ни храма, ни прихода, ни книг. Все пришлось начинать с нуля. Я был сам себе и пастырь, и пасомый. Но по милости Божией ко мне постепенно стали приходить люди. Сегодня у нас в Индонезии две юрисдикции — Русская Православная Церковь за границей и Константинопольская. Конечно, я считаю верующих обеих Церквей своими духовными детьми, потому что они ничего не знали о Православии до моего приезда, все они обратились через порученное мне служение. В Константинопольской Церкви сейчас восемь священников, в РПЦЗ, к которой отношусь я, — одиннадцать. Православный священник в Индонезии не имеет возможности найти работу, но мы готовы переносить трудности во имя Церкви, и миссия продолжает свою деятельность. Я молюсь о том, чтобы обратить всю Индонезию в Православие. Да, это трудно. Но не труднее, чем во времена Римской империи. Если апостолы сумели обратить древний мир Духом Божиим, значит, и в Индонезии такое возможно.
Почему аборигены не сожгли Бомбанга
Меня постоянно спрашивают, где находится мой приход. У меня нет прихода, вся Индонезия — мой приход. Мне приходится совершать перелеты из одной деревни в другую, с одного острова на другой. Иногда со мной случаются невероятные истории. Например, вот такая. Однажды я отправился с проповедью на остров Тимор (Восточный Тимор — независимое государство, Западный является частью Индонезии). Со мной вместе летел мой духовный сын Арди, ставший впоследствии отцом Григорием. Итак, после долгого путешествия мы оказались в джунглях, в глухой деревне, которая называлась Хаумэнибук. Конечно, это название не имеет отношения к английскому языку! Я понятия не имею, что оно может значить.
Нас принял вождь деревни. Он был очень добр к нам, мы сидели в хижине, разговаривали о Боге. Потом мы с Арди отправились в джунгли поискать воды. Вскоре отыскали родник, попили, освежились. А вокруг были какие-то странные каменные глыбы. Я очень устал и потому уселся на самый большой из этих камней, чтобы передохнуть. Потом мы вернулись в деревню, в хижину, и я продолжил рассказывать вождю о Православии, о вере, о едином Боге, о том, что не следует поклоняться идолам и о подобных вещах. Он был очень впечатлен рассказом.
На следующее утро я снова пошел к вождю племени.
– Могу я спросить вас, куда вы ходили вчера? — неожидано спросил он меня.
– Я был на источнике.
– И что вы там делали?
- Да ничего особенного. Пили воду!
– Нет, вы что-то еще делали. Что вы делали? Просто вспомните.
– Я сидел на камне. На большом камне.
– Вот в этом и проблема! Этот камень — изображение нашего божества, духа, который защищает нашу деревню. И жители видели, как вы сидели на нем. Это их разгневало, так как вы оскорбили духа. Сейчас они направляются сюда. Они замышляют что-то недоброе. Пожалуйста, никуда не выходите, будьте здесь.
Я услышал шум, доносившийся с холма, крики и спросил вождя:
– И что они кричат?
– Убьем его! Сожжем его!
Арди запаниковал:
– Отче, отче, я не хочу, чтобы тебя убили!
– Арди, молись! С нами Бог. Мы ведь пришли сюда во имя Господа.
Конечно, внутренне я очень волновался — это ведь дикие люди. Вождь племени сказал:
– Я попробую с ними договориться.
Это был очень хороший, отзывчивый человек.
К хижине приблизилась сотня человек, вооруженных копьями. Они все были чернокожие, и в темноте я видел только зубы, когда они кричали. А кричали они не переставая. Конечно, напряжение было неимоверное. Мы все время молились.
– Арди, если со мной что-нибудь случится, возвращайся домой и расскажи о том, что тут произошло. Если Господь хочет, чтобы я погиб здесь, да будет так.
– Нет, отче, я тебя не оставлю.
Я был готов: «Господи, если твоя воля в том, чтоб я умер здесь, помоги мне, дай мне мужество умереть за Тебя».
Через некоторое время вождь племени вернулся и сказал:
– Отец, все в порядке. Они согласились не трогать вас. Но…
– Что «но»?
– Вам придется пройти обряд примирения.
Я сказал Арди:
– Если надо поклониться тому камню, я лучше умру. Я никогда не поклонюсь идолу.
Но все оказалось совсем не так страшно. Церемония заключалась в следующем: десять старейшин и я встали в круг и передавали листья орехового дерева друг другу изо рта в рот. Я подумал: «Господи, помоги мне, чтобы меня только не стошнило от такого обряда!» И вот я задержал дыхание, взял листья в рот и побыстрее выплюнул. Затем они велели мне выпить местного вина.
Вождь племени сказал:
– Отец, теперь вам осталось заплатить штраф.
– Сколько? — я подумал, что он просто оберет меня до нитки.
– Десять долларов.
Я заплатил десять долларов и, казалось, был свободен. Но на следующий день мне велели идти к королю. Я очень удивился, что в этой деревне есть король, но послушно пошел к той хижине, которую мне указали, самой большой в деревне. И вот я увидел его. Это был человек лет тридцати, наполовину обнаженный, а на голове у него была… ковбойская шляпа! Я едва сдержался, чтобы не засмеяться. Король сказал:
– Отец, я и еще четверо жителей деревни будем сопровождать вас. Ехать без нас опасно, так как некоторым людям вы очень не понравились.
Нас сопроводили до остановки, и мы уехали домой.
И знаете что было потом? Вскоре после нашего отъезда человек, развязавший демонстрацию против меня, умер. А согласно верованиям этого племени, если человек, нанесший ущерб кому-то, умер, значит, потерпевший ущерб — святой. И тогда все сочли меня святым. В результате люди с того острова пришли к православной вере.

Бомбанг Дви Бьяторо — индонезиец, воспитанный в правоверной мусульманской семье. Его дедушка был имамом и часто повторял, что с христианами общаться опасно. Внук очень любил дедушку и верил ему. Но случилось так, что Бомбанг стал христианином. У него были для этого очень веские основания. Вот как сам о снователь православной миссии в Индонезии архимандрит ДАНИИЛ (Бомбанг Дви Бьяторо) рассказывает историю своего обращения.

Все мои предки — с острова Ява, кроме одной бабушки — китаянки. Я вырос в мусульманской семье, мой дедушка был имамом в деревне. Он был очень аскетичен. Я помню, как он много постился, спал на полу, каждую ночь молился. Его пример на меня очень повлиял. И хотя он оставался мусульманином, в определенном смысле он был настоящим христианином.

В моей деревне все жители были мусульмане, но дед все равно считал необходимым предостеречь меня:

– Если тебе встретится христианин, никогда не бери от него ничего — ни еды, ни воды.
– Почему, дедушка?
– Ты ведь знаешь, что эти люди — неверные. Они пойдут в ад. Ты знаешь, что они ходят в храмы, где их священники дают им колдовскую воду, которую они пьют и добавляют в еду. И если выпьешь эту воду или съешь эту пищу, то будешь околдован. Тогда они легко заманят тебя к себе, и ты быстро примешь их религию. И потом пойдешь в ад вместе с ними.

Это не доктрина ислама, способ, которым мой дедушка пытался отпугнуть меня от христианства, — его личное суеверие.

Когда я учился в начальной школе, у меня был друг. Он был единственным христианином на всю школу, и все его дразнили. Каждое утро его одноклассники стаскивали с него штаны и кричали: «Смотрите! Необрезанный, неверный!» Это было ужасно. Конечно, он уходил в слезах.

Однажды возвращаясь из школы, я проходил мимо дома этого мальчика и увидел изображение распятого Иисуса Христа. Я пришел домой и спросил у дедушки:

– Деда, а ты знаешь эту бедную семью, что живет в том квартале?
– Да, знаю. Они неверные.
– Знаешь, я видел у них очень странную картину. Там был человек, почти обнаженный, и он висел на деревянном кресте.
– О, ты знаешь, что это такое? Это изображение их смерти! Земля не может принять их, когда они умирают. Поэтому для начала они должны быть задушены. А затем их вешают на такое вот дерево и только потом закапывают в землю.

Опять же, это не учение ислама, это просто попытка моего дедушки отпугнуть меня от христианства. Дедушка был очень хорошим человеком, очень любящим, добрым. Но когда дело касалось религии, все менялось.

Хочу увидеть Бога 

Для мусульман Бог — не Отец, а деспот, люди — не дети Божии, а всего лишь слуги. Называть Бога Отцом — грех, потому что у Бога нет детей, даже пророки — не дети Божии. В исламе запрещено изображать Бога и пророков. Я часто задумывался о том, какой же из себя Бог. Мне очень хотелось его себе представить. Я спрашивал своего деда:

– Как выглядит Бог?
Он смотрел на меня удивленно:
– Почему ты спрашиваешь?
– Ну мы же молимся Ему, но не видим Его. Я не понимаю языка, на котором молюсь, я не вижу, к кому обращаюсь, ничего не чувствую. Получается, я просто что-то бормочу.
– Ислам — истинная религия, ты это знаешь! Все остальное сам поймешь, когда вырастешь.
Однако когда я вырос — уже ходил в старшую школу, — ответа так и не узнал. Я заходил в китайский храм. Я заходил в буддийский храм. Куда я только не заходил! Мне хотелось узнать, что там внутри, чему или кому люди там поклоняются. Мне не нравилось там, я убегал из этих храмов и снова убеждался, что лучше ислама нет. Мне тогда казалось, что я знал и христианство. Однако я не пробовал заходить в церкви, потому что был уверен, что христиане — неверные.

Однажды в январе я зашел в гости к учителю, мистеру Катамси, и увидел украшение, какого никогда раньше нигде не встречал, — дерево, украшенное множеством декораций. Я спросил:

– Что это такое?
– Рождественское дерево, — ответил учитель.
Он стал христианином, но тогда я еще этого не понял.
И вот мы разговорились. Он спросил:
– Ты все так же часто молишься?
– Да, конечно, пять раз в день.
– Я горжусь тобой. Молодые люди обычно суетятся, развлекаются, а ты молишься.
– Да, мне нравится молиться, — ответил я.

Учитель сказал мне:

– Это хорошо, что ты молишься. Но осознаешь ли ты, кому молишься?
– Конечно! Аллаху, кому же еще?!
– А ты знаешь Его?
Я был потрясен.
– Вот это да!.. А вы Его знаете? Пожалуйста, расскажите мне! Я давно пытаюсь найти ответ на этот вопрос.

Он начал рассказывать мне о Троице, о Деве Марии, о Христе. Тогда наконец я догадался, что он христианин. Я был страшно напуган. Я же пообедал у них! Помните, что это значит? Та самая вода! Я пришел домой и сказал деду:

– Я встретил неверных! Мой учитель стал христианином.
Тогда он посмотрел мне прямо в глаза и спросил:
– Ты что-нибудь у них ел?
Я произнес:
– Да… ел…
– Проси Аллаха, чтобы их магическая вода не подействовала на тебя!Всю ночь я проплакал, я молился: «Господи, не хочу умереть христианином, хочу умереть мусульманином. Пожалуйста, помоги мне, я не хочу, чтобы на меня подействовала эта волшебная вода». .
«Нельзя навязать свою культуру Индонезии. Нам не нужно становиться греками или русскими. Мы должны оставаться индонезийцами, но при этом следовать учению Православной Церкви». На фото: в этом здании, внешне напоминающем пагоду, располагается один из православных индонезийских храмов

Следуй за Мной 

Однажды вечером я молился как всегда. В помещении было довольно темно, но неожиданно мою комнату озарил свет. Это был не обычный свет, он был ослепительно ярким. Вся комната была заполнена им, и я находился внутри этого светового шара. Затем я увидел другой свет, который стал расти и принимать форму, образуя силуэт человека с длинными волосами. Это был человек из света…

Я был потрясен. Мусульмане верят в джинов-демонов, и я подумал, что это и есть демон. Я не мог произнести ни слова, не мог даже рта открыть от страха. Я мог говорить только про себя. Я спросил мысленно: «Кто ты?» И Он ответил на моем родном языке… Я не слышал слов, но я ощутил их: «Если хочешь спастись — следуй за Мной». Затем свет стал убывать, и комната снова погрузилась в потемки.

Это повторилось и на следующую ночь. И потом еще раз. Под конец второго дня я увидел то же самое, но в этот раз на вопрос «кто ты?» Он ответил: «Я Тот, Кого ты искал. Я Иисус Христос». И все исчезло.

Я был смущен, не знал что думать: ведь я молился как мусульманин, но вместо пророка Мухаммеда увидел Иисуса Христа — что ж это такое?

И когда Он пришел в третий раз, я спросил: «А как же Мухаммед?» Он не ответил, только сказал: «Если хочешь спастись, следуй за Мной».

Больше у меня такого опыта не повторялось. Никогда больше я не испытал ничего подобного.
Я стал поститься и спрашивать Бога: «Кем бы Ты ни был, пожалуйста, скажи мне, в ком истина — в Иисусе Христе или в Мухаммеде?» Я молился и постился несколько дней, но не услышал никакого голоса, не увидел никакого видения. Тогда я вернулся к Корану и вдруг открыл 3-ю суру, 45-й стих, где говорится: «Вспомни, Мухаммед, как ангелы сказали: "О Мариам! Воистину, Аллах словом Своим сообщает тебе радостную весть: ты родишь сына. Имя его — Масих Иса, сын Мариам (т. е. Иисус, сын Марии). Он будет почитаем в этом и будущем мире и приближен к Аллаху”».

Я пошел к мистеру Катамси и спросил, где найти церковь. Он оказался одним из лидеров Протестантской Церкви, и я отправился в эту церковь…

Вскоре мой дед узнал, что я хожу к христианам, и ужасно рассердился. А один из моих друзей, услышав об этом, даже пытался убить меня. Тогда дедушка известил всех, что я под его защитой, чтобы меня никто не смел трогать. По милости Божией мой дедушка познал истину и умер христианином. Знаете, сколько лет ему было? Сто четыре года. Конечно, крестился он в протестантизме — я тогда и предположить не мог, что есть другие конфессии. Моя бабушка тоже приняла крещение. А уже будучи священником, я крестил мою мать, отца, братьев, двоюродных братьев и сестер.

Большеголовая церковь 

Став христианином, я поехал в Южную Корею изучать протестантскую теологию в Сеуле. Но к тому времени я несколько разочаровался в протестантизме. Сказалось мое мусульманское прошлое, целиком пронизанное дисциплиной: молитва пять раз в день, посты. А в Протестантской Церкви, особенно в харизматической, к которой я относился в то время, была свобода: делай как тебе нравится, молись сколько захочешь и как захочешь — с Библией, под гитару или выкрикивая «Аллилуйя». Я стал задаваться вопросом, как было построено богослужение в древней Церкви, и отправился в Корею, надеясь найти ответ. Я молился: «Господи, если та, ранняя Церковь, все еще существует, пожалуйста, помоги мне отыскать ее. Я хочу знать, что это была за Церковь».

В конце концов Господь дал мне ответ на этот вопрос. Однажды я зашел в книжный магазин и увидел на полке книгу «Православная Церковь». Я никогда о такой Церкви не слышал и подумал, что это, возможно, очередная американская секта. Но так как я всегда очень любил читать и читал все подряд, то купил и эту книгу. Прочитав ее, я подумал: «Вот это да! Это же та самая Церковь, которую я искал! Где же она?!»

Я и не догадывался, что православный храм находится прямо напротив моего общежития, что это то самое здание с большим куполом, которое мои друзья называли «большеголовая церковь». Это была миссия Русской Православной Церкви в Корее. Там я и принял Православие.Восьмого сентября 1983 года я стал первым и единственным на тот момент православным индонезийцем.

Из Кореи я уехал учиться в Грецию, а оттуда — в Америку, в Бостон, чтобы продолжать учебу в семинарии Святого Креста. В 1988 году я был рукоположен во священника и вернулся в Индонезию. А там не было ровным счетом ничего: ни храма, ни прихода, ни книг. Все пришлось начинать с нуля. Я был сам себе и пастырь, и пасомый. Но по милости Божией ко мне постепенно стали приходить люди. Сегодня у нас в Индонезии две юрисдикции — Русская Православная Церковь за границей и Константинопольская. Конечно, я считаю верующих обеих Церквей своими духовными детьми, потому что они ничего не знали о Православии до моего приезда, все они обратились через порученное мне служение. В Константинопольской Церкви сейчас восемь священников, в РПЦЗ, к которой отношусь я, — одиннадцать. Православный священник в Индонезии не имеет возможности найти работу, но мы готовы переносить трудности во имя Церкви, и миссия продолжает свою деятельность. Я молюсь о том, чтобы обратить всю Индонезию в Православие. Да, это трудно. Но не труднее, чем во времена Римской империи. Если апостолы сумели обратить древний мир Духом Божиим, значит, и в Индонезии такое возможно.

Почему аборигены не сожгли Бомбанга 

Меня постоянно спрашивают, где находится мой приход. У меня нет прихода, вся Индонезия — мой приход. Мне приходится совершать перелеты из одной деревни в другую, с одного острова на другой. Иногда со мной случаются невероятные истории. Например, вот такая. Однажды я отправился с проповедью на остров Тимор (Восточный Тимор — независимое государство, Западный является частью Индонезии). Со мной вместе летел мой духовный сын Арди, ставший впоследствии отцом Григорием. Итак, после долгого путешествия мы оказались в джунглях, в глухой деревне, которая называлась Хаумэнибук. Конечно, это название не имеет отношения к английскому языку! Я понятия не имею, что оно может значить.

Нас принял вождь деревни. Он был очень добр к нам, мы сидели в хижине, разговаривали о Боге. Потом мы с Арди отправились в джунгли поискать воды. Вскоре отыскали родник, попили, освежились. А вокруг были какие-то странные каменные глыбы. Я очень устал и потому уселся на самый большой из этих камней, чтобы передохнуть. Потом мы вернулись в деревню, в хижину, и я продолжил рассказывать вождю о Православии, о вере, о едином Боге, о том, что не следует поклоняться идолам и о подобных вещах. Он был очень впечатлен рассказом.
На следующее утро я снова пошел к вождю племени.

– Могу я спросить вас, куда вы ходили вчера? — неожидано спросил он меня.
– Я был на источнике.
– И что вы там делали?
- Да ничего особенного. Пили воду!
– Нет, вы что-то еще делали. Что вы делали? Просто вспомните.
– Я сидел на камне. На большом камне.
– Вот в этом и проблема! Этот камень — изображение нашего божества, духа, который защищает нашу деревню. И жители видели, как вы сидели на нем. Это их разгневало, так как вы оскорбили духа. Сейчас они направляются сюда. Они замышляют что-то недоброе. Пожалуйста, никуда не выходите, будьте здесь.

Я услышал шум, доносившийся с холма, крики и спросил вождя:

– И что они кричат?
– Убьем его! Сожжем его!
Арди запаниковал:
– Отче, отче, я не хочу, чтобы тебя убили!
– Арди, молись! С нами Бог. Мы ведь пришли сюда во имя Господа.
Конечно, внутренне я очень волновался — это ведь дикие люди. Вождь племени сказал:
– Я попробую с ними договориться.

Это был очень хороший, отзывчивый человек.

К хижине приблизилась сотня человек, вооруженных копьями. Они все были чернокожие, и в темноте я видел только зубы, когда они кричали. А кричали они не переставая. Конечно, напряжение было неимоверное. Мы все время молились.

– Арди, если со мной что-нибудь случится, возвращайся домой и расскажи о том, что тут произошло. Если Господь хочет, чтобы я погиб здесь, да будет так.
– Нет, отче, я тебя не оставлю.
Я был готов: «Господи, если твоя воля в том, чтоб я умер здесь, помоги мне, дай мне мужество умереть за Тебя».
Через некоторое время вождь племени вернулся и сказал:
– Отец, все в порядке. Они согласились не трогать вас. Но…
– Что «но»?
– Вам придется пройти обряд примирения.

Я сказал Арди:

– Если надо поклониться тому камню, я лучше умру. Я никогда не поклонюсь идолу.
Но все оказалось совсем не так страшно. Церемония заключалась в следующем: десять старейшин и я встали в круг и передавали листья орехового дерева друг другу изо рта в рот. Я подумал: «Господи, помоги мне, чтобы меня только не стошнило от такого обряда!» И вот я задержал дыхание, взял листья в рот и побыстрее выплюнул. Затем они велели мне выпить местного вина.
Вождь племени сказал:

– Отец, теперь вам осталось заплатить штраф.
– Сколько? — я подумал, что он просто оберет меня до нитки.
– Десять долларов.
Я заплатил десять долларов и, казалось, был свободен. Но на следующий день мне велели идти к королю. Я очень удивился, что в этой деревне есть король, но послушно пошел к той хижине, которую мне указали, самой большой в деревне. И вот я увидел его. Это был человек лет тридцати, наполовину обнаженный, а на голове у него была… ковбойская шляпа! Я едва сдержался, чтобы не засмеяться. Король сказал:
– Отец, я и еще четверо жителей деревни будем сопровождать вас. Ехать без нас опасно, так как некоторым людям вы очень не понравились.

Нас сопроводили до остановки, и мы уехали домой.

И знаете что было потом? Вскоре после нашего отъезда человек, развязавший демонстрацию против меня, умер. А согласно верованиям этого племени, если человек, нанесший ущерб кому-то, умер, значит, потерпевший ущерб — святой. И тогда все сочли меня святым. В результате люди с того острова пришли к православной вере.
 
Просто о сложном: спортивные состязания.
Просто о сложном: спортивные состязания.
О времена! О нравы!
Забыл народ простое слово «честь».
И даже, если будете вы правы,
Прав будет тот, кто говорит всем лесть.
Прав будет тот, кто числится богатым,
Прав будет тот, кто может все купить.
А коль рабочим будет кто или солдатом
Честь будет. Но не сможет жить
Тот человек, кто с детства врать не может,
Тот человек, кто сам себе судья,
Чью душу каждый день тревожат
Тяжелые проблемы бытия.
И в наше время крепостное право
Почти такое же, как много лет назад.
И нашу жизнь испортила отрава,
И в душу к нам забрался едкий яд.
Жить средь грехов - получен нами навык.
Мне он не нужен, но он все же есть.
Молю я вас, о времена, о нравы!
Верните людям веру правду честь!
© Михаил Некрасов
О времена! О нравы!
Забыл народ простое слово «честь».
И даже, если будете вы правы,
Прав будет тот, кто говорит всем лесть.
Прав будет тот, кто числится богатым,
Прав будет тот, кто может все купить.
А коль рабочим будет кто или солдатом
Честь будет. Но не сможет жить
Тот человек, кто с детства врать не может,
Тот человек, кто сам себе судья, 
Чью душу каждый день тревожат
Тяжелые проблемы бытия.
И в наше время крепостное право 
Почти такое же, как много лет назад.
И нашу жизнь испортила отрава,
И в душу к нам забрался едкий яд.
Жить средь грехов - получен нами навык.
Мне он не нужен, но он все же есть.
Молю я вас, о времена, о нравы!
Верните людям веру правду честь!

© Михаил Некрасов
              ***
Теперь толкуют о деньгах
В любых заброшенных снегах,
В портах, постелях, поездах,
Под всяким мелким зодиаком.
Тот век рассыпался, как мел,
Который словом жить умел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.


О, жгучий взгляд из-под бровей!
Листанье сборника кровей!
Что было содержаньем дней,
То стало приложеньем вроде,
Вот новоявленный Моцарт,
Сродни менялам и купцам,
Забыв про двор, где ждут сердца,
К двору монетному подходит.

Все на продажу понеслось,
И что продать, увы, нашлось:
В цене все то, что удалось,
И спрос не сходит на интриги.
Явились всюду чудеса,
Рубли раздув, как паруса,
И рыцарские голоса
Смехоподобны, как вериги.

Моя надежда на того,
Кто, не присвоив ничего,
Свое святое естество
Сберег в дворцах или в бараках,
Кто посреди обычных дел
За словом следовать посмел,
Что начиналось с буквы "Л",
Заканчиваясь мягким знаком.

© Юрий Визбор 21 мая 1982
 
Найти настоящего Учителя и стать его учеником.
Нобуеси Тамура: Найти настоящего Учителя и стать его учеником.
О чем прежде всего надо позаботиться? Надо найти настоящего Учителя и стать его учеником. Установленная связь между ним и собой называется «нюмон». «Ню» со смыслом «ири» значит в «ирими» – «войти»; «мон» – «дверь». Итак – «переступить порог». Это значит – быть принятым в качестве ученика (на японском языке «деси ири»).
Ученик называет себя «монтэй, монка, мондзин»:
Мон-тэй – «мон» – «дверь»; «тэй» – «младший брат», который переступил порог.
Мон-ка – «мон» – «дверь»; «ка» – тот, кто находится за дверью.
Мон-дзин – «мон» – «дверь»; «дзин» – тот, кто переступил порог.
Как Вы могли заметить, все эти слова связаны со словом «дверь». Дверь дома Учителя и, в более широком смысле, Дверь в обитель искусства, истины. Итак, монтэй, монка, мондзин означают того, кто получает образование в доме Учителя, указывают на то, что ученик пришел к Учителю. Кроме того, если Вы хотите получить знания, надо сначала прийти к Учителю, постучать в его дверь, подождать, чтобы Вам открыли, переступить порог (нюмон), и только тогда стать монтэй, монка, мондзин.
Что значит «переступить порог» (нюмон)? Есть дверь. Между дверью и домом – дорожка через сад, деревья, цветы, пространство. В доме, одно за другим, следуют вестибюль, комнаты, коридоры, гостиная. Всем эти я хочу сказать, что перед тем, как достичь цели, надо проделать долгий путь. Еще я хочу подчеркнуть, что дверь может открыться, а может и не открыться: как решит Учитель. И если дверь открыта, то Вы можете пройти лишь в вестибюль. Только Учитель может решить, есть ли у Вас надлежащие качества. Если их нет, то он может и выпроводить Вас (монзэн бараи).
Может быть, Вы думаете, что такое отношение не слишком демократично? Однако, если ученику предоставлена свобода выбора Учителя, то и Учитель в той же мере свободен в выборе учеников. Проделав тысячи километров, надо найти настоящего Учителя. Если же Вы ошибетесь с первых шагов, будете продвигаться по неправильному пути, то потом будет гораздо труднее вернуться к началу.
Как найти настоящего Учителя? Сначала надо узнать, что это за человек. Айкидо воздействует на тело и разум, поэтому, если Учитель скромный, безупречный во всех отношениях человек, если у него ясное, светящееся лицо, то обучение будет отражением его личности. Неважно, будет ли его техника блестящей, а манера объяснять – превосходной. Его учение идет от сердца, поэтому жизнеспособно и ведет к успеху.
С другой стороны, надо найти кого-то, кто уже «движется по пути», кто уже в течение долгих лет практиковался как в техническом совершенстве, так и в духовном, и извлек из этого большой опыт.
Третье, что надо учесть, это то, что Учитель должен обладать большой притягательной силой: он должен быть доброжелательным, справедливым, внимательным для большей пользы учеников.
Четвертое, о чем я хочу сказать, и что особенно важно, Учитель должен постоянно обновлять все с нуля. «Великого Учителя», который сам себя считает таковым и думает, что ему ни к чему больше трудиться над собой, надо избегать.
Я думаю, что молодой Учитель, у которого еще нет педагогического опыта и который еще не блестяще преподает технику, но который работает над собой, открывая каждый день все новое и углубляя свои знания, заслуживает интереса к себе и, возможно, с ним надо проделать этот долгий путь обучения.
И пусть в Вашем выборе не будет определяющим современность зала борьбы и его близкое расположение от Вашего дома, его приятный внешний вид и т.д. Надо избегать материальных удобств. Надо иметь волю идти до конца, если Вы связали свой жизненный путь с Айкидо. И если Вы останавливаетесь перед трудностями в обучении или скукой, лучше Вам не начинать. Раньше в японских залах борьбы было принято, «переступая порог» (нюмон), давать клятву никогда не предавать ни Учителя, ни путь обучения и скреплять это обязательство кровью. Теперь, когда впервые приходят в Айкикай, не клянутся на крови, но двоих поручителей, которые несли бы за Вас ответственность, иметь обязательно. Итак, в счастливый путь. Приступайте к практике (кейко).
Нобуёси Тамура.
О чем прежде всего надо позаботиться? Надо найти настоящего Учителя и стать его учеником. Установленная связь между ним и собой называется «нюмон». «Ню» со смыслом «ири» значит в «ирими» – «войти»; «мон» – «дверь». Итак – «переступить порог». Это значит – быть принятым в качестве ученика (на японском языке «деси ири»).

Ученик называет себя «монтэй, монка, мондзин»:

Мон-тэй – «мон» – «дверь»; «тэй» – «младший брат», который переступил порог.
Мон-ка – «мон» – «дверь»; «ка» – тот, кто находится за дверью.
Мон-дзин – «мон» – «дверь»; «дзин» – тот, кто переступил порог.

Как Вы могли заметить, все эти слова связаны со словом «дверь». Дверь дома Учителя и, в более широком смысле, Дверь в обитель искусства, истины. Итак, монтэй, монка, мондзин означают того, кто получает образование в доме Учителя, указывают на то, что ученик пришел к Учителю. Кроме того, если Вы хотите получить знания, надо сначала прийти к Учителю, постучать в его дверь, подождать, чтобы Вам открыли, переступить порог (нюмон), и только тогда стать монтэй, монка, мондзин.

Что значит «переступить порог» (нюмон)? Есть дверь. Между дверью и домом – дорожка через сад, деревья, цветы, пространство. В доме, одно за другим, следуют вестибюль, комнаты, коридоры, гостиная. Всем эти я хочу сказать, что перед тем, как достичь цели, надо проделать долгий путь. Еще я хочу подчеркнуть, что дверь может открыться, а может и не открыться: как решит Учитель. И если дверь открыта, то Вы можете пройти лишь в вестибюль. Только Учитель может решить, есть ли у Вас надлежащие качества. Если их нет, то он может и выпроводить Вас (монзэн бараи).

Может быть, Вы думаете, что такое отношение не слишком демократично? Однако, если ученику предоставлена свобода выбора Учителя, то и Учитель в той же мере свободен в выборе учеников. Проделав тысячи километров, надо найти настоящего Учителя. Если же Вы ошибетесь с первых шагов, будете продвигаться по неправильному пути, то потом будет гораздо труднее вернуться к началу.

Как найти настоящего Учителя? Сначала надо узнать, что это за человек. Айкидо воздействует на тело и разум, поэтому, если Учитель скромный, безупречный во всех отношениях человек, если у него ясное, светящееся лицо, то обучение будет отражением его личности. Неважно, будет ли его техника блестящей, а манера объяснять – превосходной. Его учение идет от сердца, поэтому жизнеспособно и ведет к успеху.

С другой стороны, надо найти кого-то, кто уже «движется по пути», кто уже в течение долгих лет практиковался как в техническом совершенстве, так и в духовном, и извлек из этого большой опыт.

Третье, что надо учесть, это то, что Учитель должен обладать большой притягательной силой: он должен быть доброжелательным, справедливым, внимательным для большей пользы учеников.

Четвертое, о чем я хочу сказать, и что особенно важно, Учитель должен постоянно обновлять все с нуля. «Великого Учителя», который сам себя считает таковым и думает, что ему ни к чему больше трудиться над собой, надо избегать.

Я думаю, что молодой Учитель, у которого еще нет педагогического опыта и который еще не блестяще преподает технику, но который работает над собой, открывая каждый день все новое и углубляя свои знания, заслуживает интереса к себе и, возможно, с ним надо проделать этот долгий путь обучения.

И пусть в Вашем выборе не будет определяющим современность зала борьбы и его близкое расположение от Вашего дома, его приятный внешний вид и т.д. Надо избегать материальных удобств. Надо иметь волю идти до конца, если Вы связали свой жизненный путь с Айкидо. И если Вы останавливаетесь перед трудностями в обучении или скукой, лучше Вам не начинать.
Раньше в японских залах борьбы было принято, «переступая порог» (нюмон), давать клятву никогда не предавать ни Учителя, ни путь обучения и скреплять это обязательство кровью. Теперь, когда впервые приходят в Айкикай, не клянутся на крови, но двоих поручителей, которые несли бы за Вас ответственность, иметь обязательно. Итак, в счастливый путь.
Приступайте к практике (кейко).

© Нобуёси Тамура.
 
Зачем тебе нож?
Старшему участковому
13-го отделения милиции
Хохменского района
г. Колдыбай
Матерому Ю.К.
От гр. Хорошего Ф.Е.
П О Я С Н Е Н И Я
по факту ношения на собственном теле складного ножа SPYDERCO ENDURA II AUS-6, общая длина 21,6 см., вес 156 гр., гравировка на рукояти "Хороший Василий Федорович, г. Колдыбай, ул. Овражек, д.12-1, тел. 42-34-44"
По факту задержания и вопросов могу пояснить, что вышеуказанное изделие в течении сегодняшнего дня использовалось мной следующим образом:
8ч. 00м. При покидании квартиры обнаружилось отсутствие почтового ключа, пришлось ножом поддевать белеющий в ящике конверт.
8ч. 01м. Обрезал щепку на косяке двери подъезда, устав ругаться с придурком-дворником.
8ч. 02м. Обрезал нитку на свитере от проклятой щепки.
8ч. 03м. Конверт я вскрыл на лавке и узнал, что байдарочный поход отменяется.
8ч. 10м. Для выпрямления нервов купил в ларьке пиво, открывал легко, но без радости. "Зачем вы ножик носите с собой?" - спросили продавщица. "А с кем?" - я.
8ч. 12м. Традиционно показал нож хозяйке очень злого ротвейлера без намордника (это к собаке).
8ч. 15м. Ввиду непокупания мной нового проездного, мне пришлось ловить такси. Нервный водитель никак не мог завести сбежавшие из-под пресса "Жигули". Спросил, нет ли у меня ножа. Он взял, отрезал что-то, вернул, поехали, пробубнил - "Зачем, интересно, ножик такому молодому?"
8ч. 25м. На перекресте водитель несильно повредил автомобиль КРАЗ. Так как он (водитель) после этого запутался в ремне безопасности, я резал его (ремень) ножом. "С зубчиками не мог купить!?"
8ч. 30м. Вследствие этого же происшествия у меня образовалась гематома на лице (синяк). Прикладывал нож рукоятью к месту ушиба. Дальше шел на работу пешком.
8ч. 55м. При подходе к входной двери в нашу лабораторию обнаружил свободно висящий провод. Обрезал его, так как счел ситуацию травмоопасной.
9ч. 10м. Обнаружил, что я только что отрезал собственный телефонный кабель, который не успел закрепить на улице ввиду вчерашнего пикника. Резал и зачищал новый.
10ч. 00м. Секретарша начальника Зуля Губкина занесла мою почту - вскрывал конверты с рекламой. "Зачем вы ножик носите?"
10ч. 20м. Зуля появилась снова, - резал обмоточную ленту на бандероли для начальника. "Зачем вы такой ножик носите?"
11ч. 10м. Зуля не отстала, попросила нож, чтобы обрезать затяжку на своих умопомрачительных чулках. Уже не спрашивала.
13ч. 00м. Обед - резал хлеб и колбасу всей лаборатории. Спросили "Зачем..." 4 раза.
13ч. 05м. Обед - вскрыл пакет кефира для начальника и пиво для Генки Муфлона.
14ч. 00м. Ковырял застрявшую в принтере бумагу.
14ч. 30м. Вспомнил про новый проездной, сбегал купил, после чего переставлял проездной, отгибая пластик футляра ножом.
15ч. 15м. Согласно договоренности, стукнул ручкой ножа в стену секретарше, увидев в коридоре шефа.
16ч. 00м. Муфлон с хитрым нервным лицом взял нож на 5 минут и исчез на полчаса.
16ч. 35м. Выиграл у Муфлона спор об английском слове "паук", показав ему эмблему на ноже - ящик пива стал мой. Сам собой созрел пикник.
18ч. 10м. После работы пошел в магазин за порученными мне покупками, где продавщица врала, что у нее нет ножа - отрезать грудинки. Дал свой.
18ч. 12м. Заехали на рынок за зеленью. Рожа зеленого торговца не приглянулась. Взвесил свой нож - в нем оказалось 200 гр. Зелень купили со скидкой. "Зачем нож носыш, а?!"
19ч. 40м. Приехали на пикник и нож пошел по рукам. Резали все подряд, еле нашел... Спросили 3 раза.
20ч. 10м. Пьяный Муфлон обменял у местных детей пиво на рыбку-уклейку, а я ее потрошил.
20ч. 30м. После обильного суши выстругивал зубочистку.
21ч. 00м. Все вместе резали 20-литровую кеггу с пивом - уже несколько неадекватные. "Что, ножик побольше не нашел!?"
22ч. 10м. Возвращаясь домой, традиционно показал нож владелице ротвейлера.
22ч. 11м. На блеск среагировал покупавший пиво сержант ППС, но нож не забрал из-за надписи... Так я узнал, как вызывать милицию.
22ч. 20м. Я был идентифицирован на Вашем участке с помощью все той же надписи, что позволило позвонить родной жене.
23ч. 00м. А сейчас Вы, тов. Матерый, ковыряете Моим ножом дырку в третьей по счету папке с абсолютно протокольной рожей, и явно хотите задать мне вопрос - "Зачем ты носишь нож?".
Так я готов ответить!
Дата, подпись. (Автор Денисов Вадим)

Зачем тебе нож?

Старшему участковому

13-го отделения милиции

Хохменского района

г. Колдыбай

Матерому Ю.К.

От гр. Хорошего В.Ф.

 

П О Я С Н Е Н И Е

по факту ношения на собственном теле складного ножа SPYDERCO ENDURA II AUS-6, общая длина 21,6 см., вес 156 гр., гравировка на рукояти "Хороший Василий Федорович, г. Колдыбай, ул. Овражек, д.12-1, тел. 42-34-44"
Подробнее...
 
Еще статьи...
<< Первая < Предыдущая 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 Следующая > Последняя >>

Страница 35 из 269
Рейтинг@Mail.ru